Как волны грозные, встают сыны Востока,
Народный фанатизм муллами подожжен,
Толпы мятежников под знамена пророка,
С надеждой грабежа, сошлись со всех сторон.
Языческих времен воскрес театр кровавый,
Глумится над крестом безумство мусульман,
И смотрят холодно великие державы
На унижение и казни христиан.
За слезы их и кровь нет голоса и мщенья!
От бедных матерей отъятые сыны
В рабы презренному еврею проданы,
И в пламени горят несчастные селенья...
Скажите нам, враги поклонников креста!
Зачем оскорблены храм истинного бога
И Древней Греции священные места,-
Когда жидовская спокойна синагога?
Когда мятежников, бесчестия сынов,
Орудие крамол, тревог и возмущенья,
Не заклеймили вы печатию презренья,
Но дали их толпам гостеприимный кров?
Скажите нам, враги Руси миролюбивой,
Ужель вы лучшего предлога не нашли,
Чтобы извлечь свой меч в войне несправедливой
И положить свой прах в полях чужой земли?
Ужель чужих умов холодное коварство
Вас в жалких палачей умело обратить
И для бесславия жестокого тиранства
Народные права заставило забыть?
Ужели в летопись родной своей отчизны
Не стыдно вам внести свой собственный позор,
Потомков заслужить суровый приговор
И современников живые укоризны?
Иль духа русского досель вы не узнали?
Иль неизвестно вам, как Севера сыны,
За оскорбление родной своей страны,
По слову царскому мильонами вставали?
Вам хочется борьбы! Но страшен будет спор
За древние права, за честь Руси державной;
Мы вашей кровию скрепим наш договор -
Свободу христиан и веры православной!
Мы вновь напомним вам героев Рымника,
И ужас чесменский, и славный бой Кагулаа
И грозной силою холодного штыка
Смирим фанатиков надменного Стамбула!

Вперед, святая Русь! Тебя зовет на брань
Народа твоего поруганная вера!
С тобой и за тебя молитвы христиан!
С тобой и за тебя святая матерь-дева!
Гридет пора, ее недолго ждать, -
Оценят твой порыв, поймут твой подвиг громкий,
И будет свет тебе рукоплескать,
И позавидуют тебе твои потомки.

Декабрь 1853

Удружил ты мне, сват, молодою женой!
Стала жизнь мне и радость не в радость:
День и ночь ни за что она спорит со мной
И бранит мою бедную старость;

Ни за что ни про что малых пасынков бьет
Да заводит с соседями ссоры -
Кто что ест, кто что пьет и как дома живет, -
Хоть бежать, как начнет разговоры.

И уж пусть бы сама человеком была!
Не поверишь, весь дом разорила!
И грозил ей, - да что!.. значит, волю взяла!
Женский стыд, божий гнев позабыла!

А любовь... уж куда тут! молчи про любовь!
За себя мне беда небольшая, -
Погубил я детей, погубил свою кровь;
Доконает их мачеха злая!

Эх! не прежняя мочь, не былая пора,
Молодецкая удаль и сила, -
Не ходить бы жене, не спросись, со двора,
И воды бы она не взмутила...

Спохватился теперь, да не сладишь с бедой,
Лишь гляди на жену и казнися,
Да молчи, как дурак, когда скажут порой!
Поделом старику, - не женися!

Декабрь 1853

Весело сияет
Месяц над селом;
Белый снег сверкает
Синим огоньком.

Месяца лучами
Божий храм облит;
Крест под облаками,
Как свеча, горит.

Пусто, одиноко
Сонное село;
Вьюгами глубоко
Избы занесло

Тишина немая
В улицах пустых,
И не слышно лая
Псов сторожевых.

Помоляся богу,
Спит крестьянский люд,
Позабыв тревогу
И тяжелый труд.

Лишь в одной избушке
Огонек горит:
Бедная старушка
Там больна лежит.

Думает-гадает
Про своих сирот:
Кто их приласкает,
Как она умрет.

Горемыки-детки,
Долго ли до бед!
Оба малолетки,
Разуму в них нет;

Как начнут шататься
По дворам чужим -
Мудрено ль связаться
С человеком злым!..

А уж тут дорога
Не к добру лежит:
Позабудут бога,
Потеряют стыд.

Господи, помилуй
Горемык-сирот!
Дай им разум-силу,
Будь ты им в оплот!..

И в лампадке медной
Теплится огонь,
Освещая бледно
Лик святых икон,

И черты старушки,
Полные забот,
И в углу избушки
Дремлющих сирот.

Вот петух бессонный
Где-то закричал;
Полночи спокойной
Долгий час настал.

И бог весть отколе
Песенник лихой
Вдруг промчался в поле
С тройкой удалой,

И в морозной дали
Тихо потонул
И напев печали,
И тоски разгул.

Декабрь 1853

НАСЛЕДСТВО

Не осталося
Мне от батюшки
Палат каменных,
Слуг и золота;

Он оставил мне
Клад наследственный:
Волю твердую,
Удаль смелую.

С ними молодцу
Всюду весело!
Без казны богат,
Без почета горд.

В горе, в черный день
Соловьем доешь;
При нужде, в беде
Смотришь соколом;

Нараспашку грудь
Против недруга,
Под грозой, в бою
Улыбаешься.

И мила душе
Доля всякая,
И весь белый свет
Раем кажется!

Декабрь 1853

Не вини одинокую долю,
О судьбе по ночам не гадай,
Сберегай свою девичью волю,
Словно клад золотой, сберегай:
Уж недолго тебе оставаться
В красном тереме с няней родной,
На леса из окпа любоваться,
Расцветать ненаглядной зарей;
Слушать песни подруг светлооких,
И по бархату золотом шить,
И беспечно в стенах одиноких
Беззаботною пташкою жить.
Отопрется твой терем дубовый,
И простится с тобою отец,
И, гордясь подвенечной обновой,
Ты пойдешь с женихом под венец;
Да не радость - желанную долю -
Ты найдешь на пороге чужом:
Грубый муж твою юную волю
Похоронит за крепким замком.
И ты будешь сносить терпеливо,
Когда злая старуха свекровь
Отвечать станет бранью ревнивой
На покорность твою и любовь;
Будешь глупой бояться золовки,
Пересуды соседей терпеть,
За работой сидеть без умолку
И от тайного горя худеть,
Слушать хмельного мужа укоры,
До рассвета его поджидать;
И забудешь ты песню, уборы,
Станешь злую судьбу проклинать;
И, здоровье в груди полумертвой
От бесплодной тоски погубя,
Преждевременной жалкою жертвой
В гроб дощатый положишь себя.
И никто со слезой и молитвой
На могилу к тебе не придет,
И дорогу к могиле забытой
Густым снегом метель занесет.

Декабрь 1853

Наскучив роскошью блистательных забав,
Забыв высокие стремленья
И пресыщение до времени узнав,
Стареет наше поколедье.
Стал недоверчивей угрюмый человек;
Святого чуждый назначенья,
Оканчивает он однообразный век
В глубокой мгле предубежденья.
Ему не принесло прекрасного плода
Порока и добра познанье,
И на челе его осталось навсегда
Бессильной гордости сознанье;
Свое ничтожество не хочет он понять
И юных сил не развивает,
Забытой старине стыдится подражать
И нового не создавает.
Слабея медленно под бременем борьбы
С действительности") суровой,
Он смутно прожил всю слепую нить судьбы,
Влачит сомнения оковы,
И в жалких хлопотах, в заботах мелочных,
В тревоге жизни ежедневной
Он тратит попусту избыток чувств святых,
Минуты мысли вдохновенной.
Не зная, где найти страданию исход
Или вопросам объясненье,
Печальных перемен он равнодушно ждет,
Не требуя успокоенья;
Во всех явлениях всегда одно и то ж
Предузнавает он, унылый,
И сон хладеющей души его похож
На мир безжизненной могилы.

Декабрь 1853